Небо за нас, потому что голубое!
изменения от 21.01.11 - отбечено
Название: Бог нового мира
Автор: Tarun Tao
Бета: гинолис
Персонажи: Айзен, Гин.
Жанр: не знаю, может кто подскажет?
Рейтинг: G
Краткое содержание: Прошло двадцать тысяч лет...
Дисклеймер: не мое
Предупреждения: POV Айзена, ООС, AU
Тапки, только не сильно
возможно пафос
Мир изменился.
Нет, Я не вижу этого; но чувствую. Тот маленький поток энергии, который Мне оставили, чтобы Я не умер от истощения, позволил Мне не только просуществовать все это время, но и стал единственным источником информации о мире снаружи.
Я в полной мере ощутил тот момент, когда люди, достигнув вершины своего развития, практически истребили сами себя: бесконечными войнами, борьбой за власть, за ресурсы, за землю…
Шинигами Я тоже чувствую. Смерть каждого из тех, кто когда-то пытался меня остановить. Умерла, а быть может - погибла, сражаясь на благо Общества душ, Мой бывший лейтенант; погиб лейтенант Гина… дольше всех прожил мальчишка Тоусена, - что ж, из них троих он был самым старшим и сильным. Совсем недавно погибли капитаны восьмого и тринадцатого. Мне даже немного их жаль; но с другой стороны - они прожили в горе и радости практически двадцать тысяч лет и ушли в бою, сражаясь плечом к плечу, как и подобает воинам, друзьям и просто шинигами.
Мое проклятие вздыхает:
- Что это за мысли я слышу, Айзен-тайчо-о?
В темноте он кажется призраком; впрочем, это так и есть. Я усмехаюсь: в конце концов, все это время он со мной и читает меня, как раскрытую книгу. Мое проклятие. Тебе ли не знать, что за чувства мной движут? Это нетерпение. Я знаю, что конец уже близок, и позволил себе лишние эмоции; но то обстоятельство, что Я провел в пустоте почти двадцать тысяч лет, меня оправдывает.
Ты издаешь смешок:
- А я думал, боги не ищут себе оправданий...
- Мне кажется, за это время твое представление о богах должно было поменяться. Разве не так?
В ответ доносится пренебрежительный хмык, и Я снова закрываю глаза, погружаясь в воспоминания...
После того, как Меня посадили в это странное подобие тюрьмы, ко мне начали приходить мертвые. Сначала Тоусен, потом мелкие арранкары, потом - Эспада. Кто-то приходил, чтобы посмотреть и уйти, кто-то останавливался и вздыхал. С сожалением, сочувствием… с ненавистью. Но никто не заговорил со Мной.
Я помню взгляд Третьей, пронизанный грустью, неверием и, как ни странно, жалостью. Глаза Улькиорры смотрели все с той же преданностью, но Я заметил, что он начал во Мне сомневаться. Тут жаль уже стало Мне: Я разочаровался в Улькиорре. Не надо было оставлять его надолго с той женщиной. Пусть лучше бы продолжал свою маленькую войну с Шестым.
Улькиорра ушел, а Я остался со своими странными (для Ками) мыслями.
…А потом пришел ты, Мое проклятие. И ты единственный со Мной заговорил:
- Идемте, Айзен-сама.
Я посмотрел на тебя с неприкрытым удивлением:
- Куда ты зовешь меня?
- В Ад, куда же еще? Нас больше никуда не пустят. Идемте, я уже там побывал - правда, мельком, - там много подобных вам гениев, они там борются за власть; идемте, присоединимся к ним.
- Нет, Гин, - и Я имел удовольствие полюбоваться на твою грустную и недоумевающую мордашку.
- Но почему, Айзен-сама?
- Я лучше подожду немного и закончу то, что начал; кто знает, как изменится мир к тому моменту, когда я буду свободен...
Тогда ты промолчал, но позже нередко искушал меня перспективами в Аду: «Идемте, Айзен-тайчо-о! Там уже Эспада заждалась!», «…А сколько там соперников, с которыми можно будет попить чай и поиграть в шахматы!», «В конце концов, когда вы захватите там власть, мы сможем атаковать Общество душ!..»
Я лишь усмехался, слушая твой голос и иногда предлагая тебе сходить за хурмой; ты тогда показушно расстраивался и сетовал на то, что поесть ее ты больше не сможешь.
Как-то Я попробовал до тебя дотронуться.
- Яре-яре, Айзен-тайчо-о, неужели вы надеялись, что у вас получится? Тогда это было бы уже не наказание!
Я опять лишь усмехнулся - надежда умирает последней...
Я чувствую: скоро Я выйду отсюда.
А потом я замечаю, что одна из стен исчезает. Я осторожен и готов вступить в бой в любой момент, если вдруг кто-то вздумает меня остановить на пути к свободе; делаю шаг вперед - выхожу из пустоты. Как ни странно, никого нет. Самое удивительное - Я никого вокруг не чувствую.
Коридор слабо освещен, и лампочки иногда мигают с тихим треском. Здесь давно никого не было. Я иду вперед, ступая по каменному крошеву.
Вот и выход.
Когда Я подхожу ближе, из старого динамика раздается оглушительный - в такой-то тишине, - скрипучий голос:
- Айзен Соуске, ты получаешь свободу после двадцати тысяч лет тюремного заключения... - динамик хрипит и пытается сказать что-то еще, но сквозь металлический скрежет трудно разобрать; Я шагаю в открывшийся проем...
Порыв ветра ударил меня в лицо, и Я захлебнулся воздухом. Позади послышался смешок. Я обернулся, обнаружив за Своей спиной Гина. И все. Больше ничего, только обломки и искореженная земля, а место Моего заключения просто исчезло. Вокруг разруха, как было в лже-Каракуре; но там еще было голубое небо с облаками, а здесь - тучи красноватого цвета, на всем вокруг лежит бордовый отсвет; то ли закат сейчас, то ли таково теперь освещение на этой почти мертвой планете... Осмотревшись, Я замечаю некое подобие дороги: на ней почти отсутствуют куски арматуры. Я иду - пока без цели, просто вспоминаю, как это: ходить, дышать, видеть, чувствовать...
Оглядываюсь на свое проклятие. Он не идет, а плывет над землей легкой туманной дымкой; даже здесь выделяется.
- Да вы романтик, тайчо-о, - хитро улыбается.
Нечего улыбаться; все равно ты об этом никому не расскажешь.
Улыбка меркнет, а Я разворачиваюсь и продолжаю путь.
Я думаю, что захватить этот мир будет очень легко. Людей осталось мало, и как только умрет последний человек, наступит конец. Без жизни не имеют смысла ни Ад, ни Общество душ, - ничто не имеет смысла; поэтому главная цель, как Моя, так и остальных - это спасение человеческих жизней. Можно взять их в заложники и шантажировать шинигами, можно собрать оставшихся в живых людей и попробовать получить потомство. В конце концов, пустых же Я разводил!
Позади опять слышен смешок. Похоже, Гину эта идея пришлась по вкусу.
Ну что ж, тогда так Я и сделаю; но для начала надо найти хоть одного человека.
Замечаю движение в развалинах дома и направляюсь туда.
Нет, это не то, что мне нужно: на деревянном полу, в пыли и кирпичной крошке, лежит умирающий. И за его жизнь отчаянно борются. Позади него стоит богиня смерти – Идзанами*. Памятуя о том, что после случая с Идзанаги она злится, когда на нее смотрят, Я избегаю глядеть на нее в упор. Перед ней два светлых сгустка энергии, будто сдерживают; а третий парит над человеком, пытаясь помочь. Я бы сказал, что ангелы-хранители работают оперативно.
Она вздохнула и повернула голову в мою сторону; Я опустил взгляд. Богиня смерти кивнула, будто приветствуя знакомого - но не Меня. Я оборачиваюсь. Мое проклятие, Моя личная смерть смотрит на происходящее, привычно улыбаясь, приоткрыв бирюзовые глазки.
Я, покачав головой, продолжаю путь.
Вскоре Я нашел их поселение.
Они, потеряв страх и осторожность, выглядывают из своих норок, с восхищением смотрят на меня. Я возвышаюсь над ними, в их глазах Я - Бог, тот, кем и являюсь по сути. Я научу их снова ходить, а не ползать на четвереньках, научу снова мыслить, а не подчиняться звериным инстинктам. Они будут лучше шинигами, считавших себя Мне ровней; они будут лучше Эспады, которая боготворила Меня, только пока Я находился в Лас-Ночес, - но стоило Мне уйти, пустые начали творить все, что им вздумается. Они будут лучшие! При их жизни Я буду для них Богом, но и после смерти они будут поклоняться Мне. Они уже склонились передо Мной, и сегодня - день Моего триумфа. Пока Я существую, пока рядом со Мной Мое проклятие, и пока жив хоть один человек, Я буду Богом!
* Идзанами — богиня творения и смерти. Она ушла в страну Ёми (страна мертвых), где царил вечный мрак. Её муж, Идзанаги, отправился вслед за Идзанами. Когда он её обнаружил, она сказала, что Идзанаги пришёл слишком поздно, и попросила его не смотреть на неё. Однако он не выполнил эту просьбу и зажёг огонь. Тогда вместо жены он увидел истекающую гноем тварь. Она сильно рассердилась на Идзанаги и послала за ним вдогонку восемь уродливых женщин страны Ёми.
Название: Бог нового мира
Автор: Tarun Tao
Бета: гинолис
Персонажи: Айзен, Гин.
Жанр: не знаю, может кто подскажет?
Рейтинг: G
Краткое содержание: Прошло двадцать тысяч лет...
Дисклеймер: не мое
Предупреждения: POV Айзена, ООС, AU
Тапки, только не сильно
возможно пафос
Мир изменился.
Нет, Я не вижу этого; но чувствую. Тот маленький поток энергии, который Мне оставили, чтобы Я не умер от истощения, позволил Мне не только просуществовать все это время, но и стал единственным источником информации о мире снаружи.
Я в полной мере ощутил тот момент, когда люди, достигнув вершины своего развития, практически истребили сами себя: бесконечными войнами, борьбой за власть, за ресурсы, за землю…
Шинигами Я тоже чувствую. Смерть каждого из тех, кто когда-то пытался меня остановить. Умерла, а быть может - погибла, сражаясь на благо Общества душ, Мой бывший лейтенант; погиб лейтенант Гина… дольше всех прожил мальчишка Тоусена, - что ж, из них троих он был самым старшим и сильным. Совсем недавно погибли капитаны восьмого и тринадцатого. Мне даже немного их жаль; но с другой стороны - они прожили в горе и радости практически двадцать тысяч лет и ушли в бою, сражаясь плечом к плечу, как и подобает воинам, друзьям и просто шинигами.
Мое проклятие вздыхает:
- Что это за мысли я слышу, Айзен-тайчо-о?
В темноте он кажется призраком; впрочем, это так и есть. Я усмехаюсь: в конце концов, все это время он со мной и читает меня, как раскрытую книгу. Мое проклятие. Тебе ли не знать, что за чувства мной движут? Это нетерпение. Я знаю, что конец уже близок, и позволил себе лишние эмоции; но то обстоятельство, что Я провел в пустоте почти двадцать тысяч лет, меня оправдывает.
Ты издаешь смешок:
- А я думал, боги не ищут себе оправданий...
- Мне кажется, за это время твое представление о богах должно было поменяться. Разве не так?
В ответ доносится пренебрежительный хмык, и Я снова закрываю глаза, погружаясь в воспоминания...
После того, как Меня посадили в это странное подобие тюрьмы, ко мне начали приходить мертвые. Сначала Тоусен, потом мелкие арранкары, потом - Эспада. Кто-то приходил, чтобы посмотреть и уйти, кто-то останавливался и вздыхал. С сожалением, сочувствием… с ненавистью. Но никто не заговорил со Мной.
Я помню взгляд Третьей, пронизанный грустью, неверием и, как ни странно, жалостью. Глаза Улькиорры смотрели все с той же преданностью, но Я заметил, что он начал во Мне сомневаться. Тут жаль уже стало Мне: Я разочаровался в Улькиорре. Не надо было оставлять его надолго с той женщиной. Пусть лучше бы продолжал свою маленькую войну с Шестым.
Улькиорра ушел, а Я остался со своими странными (для Ками) мыслями.
…А потом пришел ты, Мое проклятие. И ты единственный со Мной заговорил:
- Идемте, Айзен-сама.
Я посмотрел на тебя с неприкрытым удивлением:
- Куда ты зовешь меня?
- В Ад, куда же еще? Нас больше никуда не пустят. Идемте, я уже там побывал - правда, мельком, - там много подобных вам гениев, они там борются за власть; идемте, присоединимся к ним.
- Нет, Гин, - и Я имел удовольствие полюбоваться на твою грустную и недоумевающую мордашку.
- Но почему, Айзен-сама?
- Я лучше подожду немного и закончу то, что начал; кто знает, как изменится мир к тому моменту, когда я буду свободен...
Тогда ты промолчал, но позже нередко искушал меня перспективами в Аду: «Идемте, Айзен-тайчо-о! Там уже Эспада заждалась!», «…А сколько там соперников, с которыми можно будет попить чай и поиграть в шахматы!», «В конце концов, когда вы захватите там власть, мы сможем атаковать Общество душ!..»
Я лишь усмехался, слушая твой голос и иногда предлагая тебе сходить за хурмой; ты тогда показушно расстраивался и сетовал на то, что поесть ее ты больше не сможешь.
Как-то Я попробовал до тебя дотронуться.
- Яре-яре, Айзен-тайчо-о, неужели вы надеялись, что у вас получится? Тогда это было бы уже не наказание!
Я опять лишь усмехнулся - надежда умирает последней...
Я чувствую: скоро Я выйду отсюда.
А потом я замечаю, что одна из стен исчезает. Я осторожен и готов вступить в бой в любой момент, если вдруг кто-то вздумает меня остановить на пути к свободе; делаю шаг вперед - выхожу из пустоты. Как ни странно, никого нет. Самое удивительное - Я никого вокруг не чувствую.
Коридор слабо освещен, и лампочки иногда мигают с тихим треском. Здесь давно никого не было. Я иду вперед, ступая по каменному крошеву.
Вот и выход.
Когда Я подхожу ближе, из старого динамика раздается оглушительный - в такой-то тишине, - скрипучий голос:
- Айзен Соуске, ты получаешь свободу после двадцати тысяч лет тюремного заключения... - динамик хрипит и пытается сказать что-то еще, но сквозь металлический скрежет трудно разобрать; Я шагаю в открывшийся проем...
Порыв ветра ударил меня в лицо, и Я захлебнулся воздухом. Позади послышался смешок. Я обернулся, обнаружив за Своей спиной Гина. И все. Больше ничего, только обломки и искореженная земля, а место Моего заключения просто исчезло. Вокруг разруха, как было в лже-Каракуре; но там еще было голубое небо с облаками, а здесь - тучи красноватого цвета, на всем вокруг лежит бордовый отсвет; то ли закат сейчас, то ли таково теперь освещение на этой почти мертвой планете... Осмотревшись, Я замечаю некое подобие дороги: на ней почти отсутствуют куски арматуры. Я иду - пока без цели, просто вспоминаю, как это: ходить, дышать, видеть, чувствовать...
Оглядываюсь на свое проклятие. Он не идет, а плывет над землей легкой туманной дымкой; даже здесь выделяется.
- Да вы романтик, тайчо-о, - хитро улыбается.
Нечего улыбаться; все равно ты об этом никому не расскажешь.
Улыбка меркнет, а Я разворачиваюсь и продолжаю путь.
Я думаю, что захватить этот мир будет очень легко. Людей осталось мало, и как только умрет последний человек, наступит конец. Без жизни не имеют смысла ни Ад, ни Общество душ, - ничто не имеет смысла; поэтому главная цель, как Моя, так и остальных - это спасение человеческих жизней. Можно взять их в заложники и шантажировать шинигами, можно собрать оставшихся в живых людей и попробовать получить потомство. В конце концов, пустых же Я разводил!
Позади опять слышен смешок. Похоже, Гину эта идея пришлась по вкусу.
Ну что ж, тогда так Я и сделаю; но для начала надо найти хоть одного человека.
Замечаю движение в развалинах дома и направляюсь туда.
Нет, это не то, что мне нужно: на деревянном полу, в пыли и кирпичной крошке, лежит умирающий. И за его жизнь отчаянно борются. Позади него стоит богиня смерти – Идзанами*. Памятуя о том, что после случая с Идзанаги она злится, когда на нее смотрят, Я избегаю глядеть на нее в упор. Перед ней два светлых сгустка энергии, будто сдерживают; а третий парит над человеком, пытаясь помочь. Я бы сказал, что ангелы-хранители работают оперативно.
Она вздохнула и повернула голову в мою сторону; Я опустил взгляд. Богиня смерти кивнула, будто приветствуя знакомого - но не Меня. Я оборачиваюсь. Мое проклятие, Моя личная смерть смотрит на происходящее, привычно улыбаясь, приоткрыв бирюзовые глазки.
Я, покачав головой, продолжаю путь.
Вскоре Я нашел их поселение.
Они, потеряв страх и осторожность, выглядывают из своих норок, с восхищением смотрят на меня. Я возвышаюсь над ними, в их глазах Я - Бог, тот, кем и являюсь по сути. Я научу их снова ходить, а не ползать на четвереньках, научу снова мыслить, а не подчиняться звериным инстинктам. Они будут лучше шинигами, считавших себя Мне ровней; они будут лучше Эспады, которая боготворила Меня, только пока Я находился в Лас-Ночес, - но стоило Мне уйти, пустые начали творить все, что им вздумается. Они будут лучшие! При их жизни Я буду для них Богом, но и после смерти они будут поклоняться Мне. Они уже склонились передо Мной, и сегодня - день Моего триумфа. Пока Я существую, пока рядом со Мной Мое проклятие, и пока жив хоть один человек, Я буду Богом!
* Идзанами — богиня творения и смерти. Она ушла в страну Ёми (страна мертвых), где царил вечный мрак. Её муж, Идзанаги, отправился вслед за Идзанами. Когда он её обнаружил, она сказала, что Идзанаги пришёл слишком поздно, и попросила его не смотреть на неё. Однако он не выполнил эту просьбу и зажёг огонь. Тогда вместо жены он увидел истекающую гноем тварь. Она сильно рассердилась на Идзанаги и послала за ним вдогонку восемь уродливых женщин страны Ёми.
@темы: rating: G/PG, tag: fiction, character: aizen, character: gin, timeline: AU
-
-
06.01.2011 в 23:27-
-
07.01.2011 в 02:01я только попрошу запомнить: воЙны - это множественное число от "война".
то, что он хотел назвать, называется воИны.
и никак иначе.
я смеялся бы, если бы эта болезнь не была массовой.
-
-
07.01.2011 в 12:00Спасибо, что указали хоть одну ошибку, я исправила)
-
-
07.01.2011 в 17:17-
-
08.01.2011 в 12:51Здорово
-
-
08.01.2011 в 18:27спасибо за рассказ ))) а есть еще что-нибудь такое?
-
-
10.01.2011 в 17:39Но я очень рада, что Вам понравилось)))))))))