Его звали Айзен Соуске. Имя ничего не говорило Гину. Он никогда его не видел и не слышал о нем. Полицейский открыл дверь камеры и выпустил подростка в коридор. - Смотри, больше не попадайся! - с этим напутствием их отпустили из участка. Гин прошел за "дядей Айзеном" к машине. Он ожидал, что у богатого бизнесмена, который внес немаленький залог за воришку, будет персональный водитель и хотя бы Роллс-Ройс. Ничего подобного. Машина была импортная, водителя не было. Айзен сел за руль, Гин сел рядом. - Значит, мы родственники со стороны моей матушки, дядя Айзен? - уточнил Гин, криво улыбаясь. Знать бы, к кому попал... Может, за решеткой было бы спокойнее. - Сестра твоего отца - жена моего заместителя. Если это можно назвать родством, то мы родственники. Пристегнись, Гин. Машина ехала по улицам мегаполиса. - И как поживает мой батюшка? - Гин исподтишка разглядывал спасителя. - Он не хочет тебя видеть, как и прежде. - А вы с какой стати захотели? - Я узнал, что случилось с твоей матерью. Мне очень жаль, - в голосе этой жалости не отразилось. - Да вы просто ангел, я смотрю. Что будет со мной? - Тебе нужен опекун до того, как ты достигнешь совершеннолетия. Ты должен закончить школу. И отбыть срок за воровство. Мои адвокаты добьются условного наказания. Поживешь со мной, пока не начнешь работать и обеспечивать себя. - Вот как. И чем я буду расплачиваться? - язвительно протянул Гин. Айзен смотрел на дорогу. - Чем хочешь. Гин хмыкнул. Ему было почти восемнадцать. Поганый возраст, чтобы оказаться на улице. Школу он бросил два года назад. Всю жизнь прожил с матерью - она нагуляла его в юности. Теперь и матери не стало. Что он натворил в прошлой жизни, чтобы в этой ему так "повезло"? Он решил, что не станет протестовать против сожительства. В его ситуации крыша над головой и еда каждый день - уже благословение. Айзен так Айзен.
Гин видел много странных людей на своем веку, но Айзен был такой один. Гин сначала порядком струхнул - первые полгода он сам не зная почему, но пугался Айзена - потом перестал шарахаться. Ну, странный. Руки не распускает, и ладно. Айзен приходил домой, подходил к Гину и проводил рукой по волосам. Подзывал и указывал на пол у кресла. Он смотрел в ноутбук или читал книгу, а рука лежала на голове Гина или чесала длинные пряди. Как собаку, честно. Айзен ничего не требовал. Не просил ни поводок надеть, ни залаять. В постель не тащил. Деньги не отбирал. Нотациями на мозги не капал. Гин должен был просто сидеть рядом, когда - если - Айзен приходил. Он мог отсутствовать неделями. -Кота заведу, - сказал Гин однажды. - Чтоб не скучно было в ваше отсутствие. Белого, с голубыми глазами. Бойцовского. С бантиком. Будет драть дорогую мебель и гадить в ботинки. Да, Айзен был всегда на "вы". По-другому у Гина не получалось. Айзен усмехнулся задумчиво. - Заведи, - согласился он. - Вышвырну обоих. - Прям так и вышвырнете? С балкона, значит? И пинок дадите вслед? - Гин недоверчиво сощурился. - И пинок. Обязательно. Два раза. - Почему два? - Для ровного счету. - А мы будем выть под окнами и смотреть голодными глазами, - хитро щурясь, предположил Гин. - Так и быть. Придется гонять вас веником. - Я пожалуюсь в Общество защиты животных. Айзен привычно взъерошил волосы на светлой макушке и задумчиво оглядел Гина. - Ты, несомненно, пожалуешься.
- Что тебе это даст? Он никогда не вспомнит. Он теперь человек, а люди не помнят о таком. Гин слышал сквозь сон. Наутро он посчитал, что разговор ему приснился. Урахара заходил к ним пару раз. Веселый дядька. Хитрый. Они с Айзеном сидели до поздней ночи, пили коньяк и курили на балконе. По телевизору шел старый черно-белый фильм, и Гин дрых на диване. - Он нужен мне. - После всего? - после долгого молчания спросил Урахара. - После всего, - согласился Айзен. - А если однажды он захочет уйти? - Он не уйдет. Урахара хмыкнул: - Не отпустишь? Свяжешь по рукам и ногам, да? - Свяжу, - спокойно сказал Айзен. - Неужели ты его простил? - Я не умею прощать. Но это и неважно. Он передо мной не виноват. Перед вами - возможно. Перед ней - наверняка. Но не передо мной. Все случилось так, как я хотел. - А если рыжая кошка примчится? - Вы задаете слишком много вопросов, Урахара-сан. - У него душа старого лиса, - вздохнул торговец. - Убежит, как ни привязывай. Айзен подошел к дивану и внимательно посмотрел на спящего парня. - Вернется, - уверенно сказал он. - Он всегда возвращался.
Айзен был не совсем человек. Гин родился не дураком и некоторые вещи не мог не заметить. Он ел и пил, ходил в туалет, принимал ванну, как обычные люди, спал, естественно, занимался сексом (Гин не сумел отследить, куда Айзен ходит), но все же... Все же не то. Он заботился о своем теле, как некоторые заботятся о дорогой одежде. Разве что в шкаф не вешал. Он никогда не болел. Не уставал. Он был не человечески силен. И умен. Гин с детства привык всем врать, но Айзена обмануть не получалось. Иногда он готовил что-нибудь на ужин. Гин смотрел, как Айзен управляется с ножами на кухне, и по спине пробегал холодок. Самураям было далеко до доброго дяди Айзена. - Иногда мне кажется, будто у вас шесть рук, - пожаловался Гин, украдкой наблюдая за лезвием. - И, по крайней мере, четыре головы. Причем, каждая с тремя глазами. - Восемь, - поправил его Айзен, - рук. И семь голов. - И два крыла, - мечтательно добавил Гин. - Черных. - Белых. И хвосты. Не самое приятное зрелище, Гин. На лице Айзена не отражалось никаких эмоций. - Хм, - протянул Гин задумчиво. - Поэтому вы вырядились в это тело? - Так привычнее. - Кому привычнее? Мне? - Да. - Кто вы, Айзен-сан? - прямо спросил он. - Айзен Соуске, экс-капитан пятого отряда Готея 13, - так же прямо ответил тот. - Это что за отряд? - подозрительно уточнил Гин. - Небесное воинство? Армия Ада? Я не верю в сказки и спасение души. - Не верь, - Айзен закончил резать овощи. - Подай, пожалуйста, соевый соус и лук. Гин тоже пожал плечами и выполнил просьбу. Он прокрутил весь разговор в голове и хмыкнул. - Можно я буду называть вас "Айзен-тайчо"? Айзен обернулся. Что-то незнакомое появилось в его глазах. Гин, затаив дыхание, ждал, что случится. Он хотел какого-то всплеска, чего-то особенного. Чтобы расправил крылья, вспорхнул под потолок? Или огнем плюнул - может быть? Айзен отвернулся. - Тогда мне придется называть тебя "фукутайчо", Гин. - Я иду на повышение? - фыркнул тот. - Нет. Между нами все остается по-прежнему. Айзен не пояснил, как это - по-прежнему.
Гин даже не понял, почему они начали целоваться. Уж не в честь дня рождения Гина - хотя чем не повод? Двадцать лет - не шутки. Люди взрослыми становятся. С ума сходят. Он повис на Айзене, обхватив шею одной рукой. Бокалы с шампанским ждали на столе. Просто так, ни с того ни с сего подошел, стянул с него очки и с улыбкой прижался губами к губам. Айзен не отошел. Гин подумал, что влип, но отступать было недостойно. Гин целовал, отвечал на поцелуи, гладил. - Зачем? - вдруг спросил Айзен, отстранившись. - Это приятно, - Гин обхватил его за шею второй рукой и прижался близко - не отодрать. - Понимаете, Айзен-сан? При-ят-но, - Гин облизнул губы. - Или вам, демонам из... как там... Готея, запрещена близость с людьми? - Запрещена, - согласился Айзен. - Но если очень-очень хочется? Айзен спокойно улыбнулся: - ...То можно. Страшно, Гин? Ох, как страшно! Спать с черти-знает-кем - то еще приключение! Зато будет что вспомнить. Он подумал и рискнул. И не прогадал.
- Иногда мне кажется, будто у вас шесть рук, - пожаловался Гин, украдкой наблюдая за лезвием. - И, по крайней мере, четыре головы. Причем, каждая с тремя глазами. - Восемь, - поправил его Айзен, - рук. И семь голов. - И два крыла, - мечтательно добавил Гин. - Черных. - Белых. И хвосты. Не самое приятное зрелище, Гин.
автор, огромное вам нечеловеческое спасибо. вы залечили рану, нанесённую кубо. ...ну, почти залечили. )
и за прочее тоже. сейчас дочитаю и буду просить утащить текст к себе )